| senshine
| 22.12.2017 / 17:40 / Сообщение 246 |
|
Сообщений: 156
|  Wang Jackson | Ван Джексон
GOT7
[♫ Shawn Mendes - There's Nothing Holdin' Me Back]
March 28, 1994 - 23 y.o.
Сеул Version №2
Знаете людей, которые не могут усидеть на одном месте и минуты? У них будто пропеллер в одном месте или детство все еще в крови, хотя лет уже может быть много. Такие люди часто ввязываются во всяческие передряги, им всегда всего мало. Хочется больше впечатлений, воспоминаний и особенно адреналина. Попробовать всё и вся, лишь бы было интересно, а рядом была, непременно, хорошая компания. Такие люди добродушны и всегда всем готовы помочь, особенно если это их друзья. Да они даже душу дьяволу продадут, если потребуется.
К чему все это? Да к тому, что Ван от части именно такой. Он любитель всего нового, неизведанного. Ему хочется всего и сразу, а глаза блестят так игриво и заманчиво; уголки губ чуть приподнимаются то ли в ехидной улыбке, то ли в немного в смущенной, потому что перед парнишкой открывается новая дверь, новое приключение, в которое так и хочется окунуться с головой.
Ребенок в душе, но, по правде говоря, он умен и даже не смотря на свой пропеллер в пятой точке способен мыслить здраво и адекватно. Может вы и не заметите этого сначала, возможно он покажется вам дурачком из ближайшего села, но это совершенно не так. Умен не по годам? Определенно. Много что знает, много в чем разбирается, просто не особо спешит раскрывать свою такую личность всем. Трудолюбив, а на таких любят ездить. А Джексон таких людей не терпит, вот совершенно. Да и таких в его окружении и нет.
Если что и ударить может, не зря занимался в залах. Не зря был участником Национальной сборной Гонконга по фехтованию. Не зря потом занимался боевыми искусствами и за себя и дорогих людей может постоять. Глотку не разорвет, конечно, но в нокаут отправит, да так, что потом побоятся подходить к тем, с кем КаЙе знаком.
Характер у китайца достаточно взрывной. Одно не то слово и может к стеке приложить. Благо отходчив, а если нужные люди рядом, то и остановить могут, чтобы последствий не было, но сейчас в его жизни таковых не имеется, поэтому лучше высказываться осторожно, чтобы не будить демона в этом веселом мальчишке. До жути ревнивый. Если тронет кто-то его человека, посмотрит как-то не так, то вулканчик моментально взорвется. Даже если безгранично доверяет, лучше на ревность не выводить, а то потом хуже будет. Хотя, кто знает какое наказание придет этому китайцу в голову. Собственник.
У этого создания достаточно противоречивый характер, как и внешность, в принципе. Добрая улыбка, сверкающие глазки, а от тела глаз не оторвать. Он следит за питанием, занимается в залах, чтобы оставаться в той форме, которая нравится ему. Безумный экспериментатор. Если вы не боитесь за свою жизнь и не смотря ни на что сможете довериться китайцу, то может вас ждет очень даже интересное приключение. И, возможно, даже не одно. Этому чуду в любой момент может прийти что-то сумасшедшее в голову.
Играли ли вы на ролевых: да, играл;
Наставничество: благодарю, но не надо;
Бронировалась ли роль и у какого Хранителя: нет, не бронировалась;
Принят. Добро пожаловать.
Скоро мы отправим тебе важную информацию в личные сообщения.
|
 |
| |
| strangle
podval capella
| 29.12.2017 / 23:33 / Сообщение 247 |
|
Сообщений: 3
|   Park Jaebom // Пак Джебомsolo[♫ Chase Holfelder - Every Breath You Take ] 17 november 1992 // 25 y.o. I got lost in Busan
/////////////////////////////////
в горле кагор и миндаль режет меня хрусталём.
В девяносто втором с весенним штормом по огласке матери Джебом был внесён в регистрационные данные на попечительство сей родственницы, вплоть до шести лет не подозревая, что в графе «отец» присутствовало чьё-то имя, не проявляющее себя уже указанное время. Он − отпрыск леди, имеющей привычки казаться выше предрассудков и упрямо утверждающей, что проводит линию между работой и личной жизнью, но на деле зачастую запирающейся с начальником в их частном доме и предоставляющей карт-бланш мальчишке, который пользовался свободой во всех её аспектах. Упрямый с детства, самостоятельный, способный к грамоте, он воспитывался образами, представлениями через голоса с улиц и музыкой, воспроизводимой матерью после ужина в глубоком кресле за нотной тетрадью или виниловой пластинкой. В пять лет, более-менее адекватно воспринимая целые просьбы или нравоучения, стал помогать по хозяйству, выполняя мелкие поручения, самообучался в скудной семейной библиотеке и пропадал на улицах, ставя перед собой цель, характерную неофилии: выдрессировать от скуки дворового щенка, непородистого и ещё достаточно покладистого для коррекции неадекватного поведения. В этом же возрасте впервые уступил любопытству страх вступить в контакт со сверстниками или, зачастую, ребятами постарше, и только благодаря приобретённому качеству держать эмоции в присутствии нелицеприятной компании – от одиозного мужлана матери до китайца-соседа – он прослыл эдаким лидером и «крутым парнем с того самого дома, потому что он и собаку без поводка держит у ноги».
Вообще, скрывать внутренние переживания и хладно отзываться на бурную критику он сумел далеко не сразу. Только лицемерные идиоты утверждают обратное. Цепляясь отчаянно за юбку, игнорируя смешки знакомого незнакомца и всячески удерживая родительницу в доме, Пак часто получал букет несерьёзных, но ощутимых подзатыльников, а после испытывал отвращение к запахам в доме, несмываемой дрянью впитывающейся дешёвым алкоголем, табачным дымом и чем-то кисло-сладким, потным, даже по детским неопытным меркам грязным в мебель, стены, его вещи. Детвора всегда имела привычку ощущать то, что не дано ещё пылкому книжными приключениями и ребяческим азартом мозгу, но явственно различало подсознательным чутьём, кто действительно силён, и необязательно в плане весовой категории; его нежелание лебезить перед взрослыми дорого стоило, как и наличие отдельных фраз из энциклопедий, якобы вскользь брошенных на ветер. Запомни, Бом любил и любит чувствовать себя особенным, максимально абстрагируясь от канонов. Он не пафосный падший ангел, не гора с темпераментом короля, а попросту незаурядный человек, вольный как оголять натянутые нервы, так и оставаться достаточно терпеливым к тем, кого посчитает нужным. Его не ебёт, что у тебя русалки багровые на кистях резвятся с периодичностью раз в неделю; сооружает матерные конструкции и унижает со вкусом, персонально, профессионально, не повторяясь. Поэтому, приходя домой с гематомами на локтях и коленах, разбитой губой и расчёсанной скулой, приходилось в силу темперамента игнорировать тяжёлый материнский взгляд и краткий упрёк, звук хлопнувшейся двери и последующую тишину, патокой вселяющей уже тогда в парня уверенность, что жалость – удел слабого. Ему действительно плевать, и чья-то мелочная слабость вызовет смех, издёвку, пренебрежение, но никак не поддержку. Кричи, что твоя судьба драматичнее, похлеще Вивьен или Цветаевой. Пак, возможно, даже выслушает новую драму, пустит в лицо струю сигаретного дыма – мятно-приторного, не изысканного, но запоминающегося – и предложит два бакса за молчание. И не говори, что не примерял на себе подростком образы тех самых пафосных героев с любимых американских сериалов, перекидывающих ногу на ногу, опирающихся на дверной косяк и дымящих в каждом кадре. Особенный не всегда оригинальный, если не скопированный вовсе.
Джебом не понимает, когда шипы сдавливают горло и щёки намокают, как в младенчестве лишь от осознания факта, что он один; не понимает, когда силуэт напротив окутывается дымкой, обжигающие прикосновения пальцев касаются его мозолистых от постоянных стычек с забором и влагой грязной посуды после визита непрошенных гостей; не понимает, зачем нужно бить наотмашь любимого человека не только теоретически; Бом видит доказательства их неплатонических отношений каждый день в лице фиолетово-жёлтых и отвратительных цветов на бёдрах, руках, оголённой коже груди под серой тканью банного халата – не скрыть, не спрятать, не излечить. Он знает, что такое секс, знает его последствия и значение контрацепции – малышня чутка на запрещённые темы и прожорлива в уяснениях мельчайших нюансов. Но Бом не понимает, посему не морщится, когда чужая хватка болезненно стягивает кожу ладоней. У него беззаботность расцветает болью разбитых о глухую стену и сбрасываемых с переносицы розовых оправ; неврастения пускает корни в детское начало и откликается несколько позднее практически на каждом. All that he invested in, goes straight to hell.
Воображаемые софиты слепят, мандражным тошнотворным комом подступают к горлу: мать окурки бросает точно в урны, критично осматривает его, щекой трётся о грудь, декламирует подобие считалочки и говорит, что забыла его случайно, от женского горя, от горечи неизвестной ему потери. Ей нужно до дрожи в голосе, до еле слышимого хрипа отвести его в больницу, потому что единственный сын слишком бел, слишком худ, что она обязательно изменится ради него и даже купит мяч зачем-то. Джебома воротит от непривычной близости странно-горячего тела, но упрямо обхватывает чужие щёки своими руками, смотрит в расширившиеся неестественно зрачки напротив и чувствует привкус кислотной пытки: прокусил язык неосознанно. Погорелый театр с побитыми актёрами; кухня, подобно эшафоту, меркнет из-за узла на шее, Джебом слышит скрип ржавого механизма в голове и, кажется, впервые воет из-за страха, пожирающей силы истерики и ощущения чего-то опасного.
Ему шесть лет. Чёртова шестёрка. Гексада.
А ещё опыт принятия то ли неизбежного, то ли ускользающего.
Пак Джебом не верит в богов и стихию. ///////////////////////////////// непреминув на побег, не извещая синод,
я покидаю навек этих мещан и село. Он помнит этот день обрывочно, непоследовательно. Слышатся стальные ноты в мужском голосе, сбившееся дыхание, шёпот, тяжёлый удар чего-то о стену; поворачивает ключ в замочной скважине ванной двери, залезает с ногами в кафельный душ и втягивает голову в плечи при очередном материнском всхлипе. Мысли роются, перестраиваются, обнажают нескрываемое подавно волнение. Он слышал на улице, как их, беспризорных и грязных, забирают на окраины, увозят из города и запирают в ограждённых забором домах отталкивающие даже внешне люди. Но Бом чист, у него есть дом и книги, скудное, своеобразное представление о музыкальном образовании и даже сменная одежда. Скрещивает пальцы иррационально, водой смывает с лица выражение неконтролируемой паники и люто прожигает дыру в куске дерева, когда слышит лёгкий стук и щелчок по ту сторону. Зрелое его отражение смотрит сверху вниз всего лишь минуту, Пак невольно акцентирует знакомый прищур и напряжённый рот с тонкими бескровными губами, чёрное пальто честерфилд и лакированные красивые туфли. Дорогой. А ещё какой-то отчаянный, ссутулившийся, словно стремительно постаревший, потому что на молодом лице заметны морщины возле угольных глаз и на тёмных кругах, а паутинная сеть лопнувших сосудов разрезает вдоль и поперёк воспалённые белки.
Джебом исступленно царапает щетину мужчины, не отвечает на прослушанный заведомо вопрос, игнорирует посторонние возгласы, неприятно оседающие на плечи каким-то грузом. У него радость облегчения, торжество над ложной догадкой и ещё много чего, услужливой улыбкой подталкивающее к надежде.
But hopes tend to die, my naive. Свойство наступать на одни и те же грабли действительно поражало.
Мать исчезает, словно мантру напоследок повторяя сардонические по причине собственного положения обещания. Отец смотрит на чистые листы – а ещё он чертовски высок, и Джебом не уверен, что попросту не видит с такого, вроде бы, незначительного, но уже проблемного расстояния буквы – и молчит часто, изучает его искоса, настороженно. Переезд. Бом хочет вскрикнуть какую-нибудь несвойственную ему глупость, что, например, не хотел бы в Эльдорадо, иначе заклюют его на улице свои же куры с их сказками о том, что его мать – подстилка, а он – достойный сын своих родителей: огрызающийся, гордый, необузданный. Джебом даже шевелит губами, подбирая слова, продумывая речь, но не решается в последний момент, сталкиваясь с нечитаемым взглядом, с воздвигаемыми стенами и прохладцей равнодушия. Его не услышат, а ещё, заранее ставят в известность, что с выводами спешит нет необходимости: первое впечатление обманчиво-льстивое, напоминает по свойствам плацебо. Пак восхищается немой ментальностью между им и отцом, проникается духом недоверия, самобытным вниманием и осторожностью, и подстраивается под новую игру «сохрани понравившийся канон ублюдочного ублюдка». Ощущает под пальцами нечто вязкое, тёплое, приятное, и размазывает чью-то кровь меж, зубами разрывает кожу на линии улыбки и вновь бродит на улице, решительно перечеркнув все свои смехотворные мечтания.
-ˏˋ рецидив? о, нет, дурная привычка верить в реалии драм.
ты читал этикет этих женщин? они сумасшедшие: действительно верят в сохранность морали ˎˊ-
Проявлять ретивость по отношению к учёбе он не спешил, и даже приход матери после шаткого периода ремиссии в Америке не пробудили бывалого стремления к самопознанию, обуславливаясь типичным нежеланием и вполне понятной обидой на весь небелый свет; и если ещё в младшую школу его запихивали, принуждали и припаивали к стулу, то, начиная со средней, контроль над чадом ослабел, чем тот привычно воспользовался в своих целях. Здесь же мелькнули занятия по стрельбе, за первые полгода − третий разряд, щенячье удовольствие от попаданий в мишени, но не более. Карьера в спорте и старость в двадцать пять – последнее, чего бы тот действительно желал. Были ли какие-то определённые планы на будущее? Nope. в своём большинстве − пренебрежение к чужим советам, равнодушие к выбору специализации, мысли о побеге или организованном активистами клубе псевдогероев, профиль которого терялся в недрах мытья несчастных от крови после «стрел» и регулирования шуточной нихрена школьной иерархии, выписывающей талоны на «сборы». Правда, сомнительная компания распалась после первых серьёзных жалоб, посему воспоминания уступают куда более ярким из достаточно сильного периода жизни – психологическому становлению, окончательному осмыслению и попросту обмозгованию текущих дел. Джебом выносит вердикт, что будет стремиться к высотам в технической специальности, игнорируя родительское желание видеть будущую медицинскую надежду, последователя отца, который охотно отзывался на оказывание милости распределить сына даже с низким баллом в оториноларингологию. Последний противится, насмешливо крутит пальцем у виска и поражает себя же выбором в сфере экологии, потому что «востребовано и поинтереснее бумаг». Старшие классы воспитывают юношу уже зрело и дальнозорко: не необдуманные своеобразные вписки с каждым желающим, а осмысленные знакомства и узкий круг; не игры с огнём, а целенаправленные вылазки на нелегальные подработки в дневные и изредка ночные заведения, куда его путём связей устраивали то барменом, то официантом, то и вовсе негласным бухгалтером, переворачивающим кверху дном весь печатный процесс благодаря организационным навыкам и низким коммуникативным: голос прокурора с тейбл_фейсом и щепоткой прямых ручек.
Ощупывая подлокотники неудобного кресла, ставя акценты на полосчатой пестроте интерьера и разглядывая человека напротив, Бом чувствовал непривычное опустошение и неожиданное уединение;
дёргается чужой кадык, сфокусированный взгляд цепляет высокий лоб и точёные скулы, и ему кажется, что тот даже слишком молод, подозрительно слишком, чтобы вспылить и разнести стакан воды к чертям о стену.
− Мне не нужна помощь и не нуждаюсь в этом спектакле. Лечите реально больных, а не темперамент.
///////////////////////////////// я могу чувствовать свои пальцы в моем серотонин. Визиты к психологу перед сдачей экзаменов и поступление в институт стали чем-то обыденными, когда Дже не сдерживается, вспыхивает как-то ненормально, замахивается стулом и грозится проломать череп однокласснику посреди недели; он скептично анализирует доводы ненамного старше мужчины, соглашается на редкие прогулки и прощается с оным в начале учебного года, потому что, кажется, вспышки агрессии подавились и искоренились зловонным чаем. У него появилась дурная привычка замыкаться больше обычного, говорить сухо, не доверять принципиально, посему обманывает даже себя. Я нормальный. Обычный.
На горизонте солнечным бликом слепят чьи-то неряшливые волосы, намотанные на незнакомые пальцы с отвратительной каймой безвкусного красного лака. Джебом тогда, как помнит, тусовался в горах за столицей, с каким-то чудиком покорял туристические вершины и ехал домой обессиленный, но удовлетворённый. Хорошее настроение подвигло на непривычное геройство, подтолкнуло к решительности, участию. Бом смотрит сверху вниз, стирает разводы грязи на девичьих скулах и чувствует сомнение. Оправданное.
-ˏˋ туман в городе моём серый. и он цвета глаз твоих, цвета волос,
и имя серое твоё — дождь ˎˊ-
Сыльги кажется ему парадоксальной. Слишком другой, непохожей, выбивающейся из однотонного образа жизни затихших родителей и радужно-алого Бома. пусть он и спас оную от ничтожного статуса жертвы, помаячив у входа, погрозившись недавно набитыми рисунками серпа, цветов, змеи, синяков от стычек с асфальтом после неуклюжего падения с байка, – ещё зелёный, испытывающий терпение на пробу – отношение к нежданно нагрянувшей сестре по-прежнему кочевало по равнине: равнодушие на грани с детским любопытством, необоснованной ничем манией и химией. Мать преображается, надеется восполнить что-то опустошённое в себе; отец заламывает руки и хмурится, когда светловолосый перекрашивается в ядерно-мятный, просит о понимании. Ему кажется, что его боятся. А, возможно, приписывают мысленно биполярное и крестятся с уходом, опаивают Кан святой водой и теснят бунтаря (!) рамками. И это, о, нет, занимает до болезненно пульсирующего желания, упорного стремления переступить неведомые границы дозволенного, протиснуться через плотный туман неизвестного. Сыльги действительно светлая. Юная, ещё поистине невинная в соображениях, но успевшая окрепнуть после тяжёлых рывков горе-судьбы. Эта непорочность притягивает неосознанно, выбивает из груди громкие слова и не поддающиеся зову разума действия. Он пытается пересилить гормоны, как успел назваться в очередных раздумьях, гуляниями, иными женщинами, даже попыткой в бисексуальность – безрезультатно. Грех не смывается ни походами по подвалам с картами за пазухой и коньяком в желудке, ни прилежностью в качестве бариста в светлое время суток, ничем. Собственник стискивает мораль до хруста, толкает в спину меж лопаток, вынуждает ревновать до вздувшихся вен, напряжённого желвака и мысленного крика: «Моё». Ему снятся изгибы худощавого тела, россыпь родинок на оголённом плече и мягкий каскад волос, струящийся по его ладоням. Джебом тянет за локоть, Джебом целует по-звериному, Джебом присваивает жизнь человека, подобно демону соблазняя, искушая на запретное. И он понимает, что успокаивается под кроткими, но ласковыми прикосновениями сестры, подавляет в себе странность, проявляющуюся во вспышках неконтролируемой агрессии, влюбляется глупо; нравится её загнанный взгляд, нравится выворачивать до пылкости, судорожности соображений – говорит чисто, прямо. Учёба с вылазками разбавляется первой серьёзной влюблённостью, маниакальной, даже безумной, и тот готов уже на многое, даже пойти против семьи, против законов и пределов возможностей. . . . − Давай сбежим? – она вглядывается в расширившиеся зрачки напротив, перекрывает гул двора щепетильной настороженностью, напрягается. Ждёт. Джебом любит. Само по себе удивительно иронично, обрекающее обоих на драму, о которой известно всякому; странно, что, вроде, оглядываешься на трёхлетние испытания на прочность и чувствуется, что то – не предел, а у этих – тем более. Он наклоняется, чтобы только оставить смазанный поцелуй на высоком лбу, поправить выбившуюся прядь за ухо и наполнить лёгкие запахом чего-то правильного, родного. Переплетает пальцы с её прохладными, стискивает уверенно, тянет на себя. Ему действительно всё равно, даже смеётся еле слышно, потому что настоящее комично до безобразия, сродни неудавшейся комедии или лишённой логичности книги. Паллиатив с побочным эффектом. (Don't you come back no more)
Играли ли вы на ролевых: да, играл;
Наставничество: не надо;
Бронировалась ли роль и у какого Хранителя: у мисс;
Принят. Добро пожаловать.
Скоро мы отправим тебе важную информацию в личные сообщения.
|
 |
| |
| chilean
там больше в мозг
| 06.01.2018 / 00:56 / Сообщение 248 |
|
Сообщений: 101
|  Lee Minhyung | Mark | Ли Минхён NCT Dream/U/127 [♫Ariana Grande - Problem] 02/08/1999 Сеул Мечта: Стать Епископом и построить Церковь на берегу моря. Ли Минхён любит церковные обряды. Особенно ему по душе, само собой, проведение мессы перед причастием (не путать с частью речи!) и вкушение (двухсотлетнего) вина - ой, прости, пап, в смысле, святой отец! - кагора. Ли Минхён - сын священнослужителя, рождённый в Ванкувере проституткой. Нет, не так. Ли Минхён - сын священнослужителя, рождённый в Ванкувере проституткой, сбежавший из дома отчего, едва преступив порог совершеннолетия. Вот казалось бы, живи да живи под крылом у предков в достатке, мире, радости и благости, и всём остальном хорошем. Но ведь нет же, как же! Юнцу оказалось просто необходимо получить как можно больше опыта - приключений! - на хранимую господом нашим задницу. Несомненно ему улыбалась удача (в лице доброго и понимающего отца: "Это всё твоё воспитание!", “А я тебе говорила, он сбежит!” матери и не заблокированной карты: "ой, да прекрати, прокутит всё да девочек и вернётся - жрать-то что-то надо"), благодаря которой он смог пересечь границу Канады и улететь в… Индонезию. Долбанная Джакарта встретила рыжего, бесстыжего и кудрявого, как пачка лапши, Минхёна палящим зноем и сорокоградусной жарой. Вот тут-то и начинаются проблемы. Минхён, решивший начать новую жизнь, становится тем самым проблемным другом любимой послушной дочки. В прямом смысле этого слова. Ну, послушайте, во-первых, какая новая жизнь без нового - почти что супергеройского - имени и крутой татуировки компаса под локтем? Точно такая же, как без угнанного у зазевавшегося подростка мотоцикла. А во-вторых, под именем Марк канадец находит себе временное пристанище у какой-то местной старшеклассницы. Правда потом выясняется, что девушка - младшая дочь местного криминального авторитета, и Марку грозит страшнейшая з... погибель с последующим путешествием ко дну Китайского моря, но Ли Минхён всегда очень быстро ориентировался в “полевых условиях”. В конце концов, парень решает, что "отсюда надо валить", и практически покупает билет в родную Канаду. а потом у обнаруживает, что у него украли кошелёк со всеми сбережениями. Дабы не умереть от скуки и голода в этой долбанной Джакарте, Марк умудряется съякшаться с местными воришками средней руки (да, теми самыми, обчистившими его в аэропорту): "Украсть скрижали у того патлатого? Легко, только дайте пушку. То есть как это без оружия?!". Попасть под крыло местной Церкви? Что может быть проще, когда твой отец священник? Что может быть удачнее, чем подвернувшееся место в безопасном и по-домашнему родном храме, когда за тобой пытается присматривать папочка бывшей и всё те же воришки, которых ты очень неосторожно и неосмотрительно кинул, сдав патлатому с потрохами (сладкая месть!)? Марк злорадно смеётся, поправляя на себе рясу и стряхивает складку на срачице (вообще-то хитоне, но слово "срачица" всем им нравится больше), когда видит тех самых воришек, пытающегося в очередной раз скоммуниздить у того самого патлатого чемодан со скрижалями. К концу декабря Марк Джакарту, Церковь, рясу и скрижали искренне ненавидит всем своим естеством. Вот уж не так, совершенно не так видел он свою жизнь по выходе из дома отчего. Шанс, конечно, же подворачивается в самый подходящий момент (иногда Минхён всерьёз думает, что у него и впрямь есть ангел хранитель). На первое своё дело - отвести эти самые Скрижали в Сеул и оставить их в камере хранения №143 аэропорта Инчхон и вернуться в Индонезию первым же рейсом - Марка отправляют прямиком на Рождество. Двадцать пятого декабря парень запирает ячейку №143, поправляет рясу и начинает новую жизнь.
На ролевых играл.
От наставничества отказываюсь.
Роль бронировалась у Мистера.
Принят. Добро пожаловать.
Скоро мы отправим тебе важную информацию в личные сообщения.
#nowplaying. nothing but thieves - honey whiskey
open your eyes. |
| |
| |
| hwiparam
tedd deireadh
| 11.01.2018 / 14:56 / Сообщение 249 |
|
Сообщений: 184
|  
jennie kim ◢ ◣ дженни ким { BLΛƆK ✩ PIИK }
[ ♫ anavae — are we alone; angus and julia stone — old friend ]
birthday: january 16, 1996;
location: seoul;
character / v.2 /
«aurore» // запись от 01.01.2018 // грусть не бывает вечной [ ничто не вечно: времена года сменяются, листва опадает, а тела разлагаются ]
◽ я царь — я раб — я червь — я бог. но, будучи я столь чудесен, отколе происшел? — безвестен; а сам собой я быть не мог. ◽
остановись. послушай, дженни. сердца стук. дыхание. всё просто и банально, но… кто ты? луч в тёмном… в бездну царство. пора написать свои «стансы к августе», хватит читать байрона. не стоит пытаться стать чьим-то героем. миражные вспышки в расширенных зрачках цвета остывшего кофе и фантастика каждой мысли. психология хрустального века, затерявшаяся среди холодных мониторов и обманчиво глубокой виртуальности. жанровый перепутаж твоих защитных реакций; стилизация эмоций и комизм отношений, где сатира и ода соединятся воедино, тревожа твоё сознание. вот только скука — отдохновение каждой души. ты тоже уставшая и всегда хочешь спать. тебе так хочется во что-то верить.
◽ скажи, когда ты не скучал? подумай, поищи... желал ты славы — и добился, — хотел влюбиться — и влюбился. ты с жизни взял возможну дань, а был ли счастлив? ◽
ты как дарси в книгах джейн остин, страдающий онегинской «хандрой», и всеобщий поиск смысла в прожитых днях считаешь мелочной глупостью. есть что-то важнее. серьёзнее. смысл существует не для поиска, он ждёт создания. и ты создаёшь его порой крайне необычно. твоя рубашка пропитана ароматом ванили и сигарет, а волосы — шоколадом и ванилью тоже. иллюзорная сладость где-то на губах, но среди цветущих нитей найти можно морскую свежесть. остановись. прислушайся. слышишь всплеск волн около сердца?
шторм. сдержи его. не повторяй судьбу аркадии бэй. хлои нет.
◽ это ли не цель желанная? скончаться. сном забыться. уснуть... и видеть сны? вот и ответ. какие сны в том смертном сне приснятся, когда покров земного чувства снят? вот в чём разгадка. ◽
всё-таки она в тебе. сумасшедшая хлоя прайс. хранящая извечное разочарование. ищущая спасения. где твоя рэйчел, huh? где твой ange? ты называла бы её «espoir», в ответ слыша постоянно: «mon tendre amour! ты снова взялась за учебники, блэквеллская заноза в заднице?». и ты улыбалась бы. ничего не говори. ты можешь снова взбунтоваться. «не будь чёртовым клише, дженни». у тебя все девять кругов ада по данте, а не характер. ты хочешь застрять в чистилище, но ведь знаешь, что найдёшь свой эмпирей. обязательно. так что… эй, перестань. мишель монтень не одобрил бы. во всём должна быть гармония. золотое спокойствие. ищи его. ты ведь никогда не сдаёшься. упёртая. сильная. с чувством юмора (и это твоё достижение).
◽ признать я не могла, как дорог ты мне, дух; привычно чувства я свои скрывала безразличьем. мой преданный дух, напарник мой и друг… в моей ты власти, и тебя не отпущу я. не дам тебе я в одиночку двигаться вперёд. ведь ревности своей сдержать я не смогу. возьми же за руку меня… открытой книгой ляжет мир у наших ног. таким счастливым сделаю тебя, что сами мысли о свободе ты забудешь. и что же ответишь ты на мою мольбу? ◽
что там писал беранже? ха, точно: «моя весёлость улетела! о, кто беглянку возвратит моей душе осиротелой — господь того благословит!» — ты ведь была другой. помнишь? ты всегда подписывала свой дневник «aurore». рассвет. ты не спала допоздна, звонко смеясь навстречу звёздам. не высказывала сомнений и грубости. была нежная. твоё присутствие согревало. вызывала в людях смех и счастье. любила письма на бумаге и ранние утра. в тебе тоже была надежда. ты излечила бы всю чуму, которую боккаччо заключил в десятидневе.
пора возвращаться, «aurore». тебе пора проснуться. и жить в одной реальности (не бери пример с зои кастильо). найти золотое спокойствие. и «рэйчел эмбер» тоже. просто открой глаза, дженни. мир соскучился по твоей улыбке, объятиям. и вслух прочитанной поэзии роберта бёрнса.
⚋⚋⚋
играла.
отказываюсь.
бронь.
Принята. Добро пожаловать.
Скоро мы отправим тебе важную информацию в личные сообщения.
♥ oh my god she showed me all the stars ~ sherry |
| |
| |
| Jongsuk
| 13.01.2018 / 17:49 / Сообщение 250 |
|
Сообщений: 2
| 
Lee Jongsuk | Ли Чонсок
Actor
Nomy - Cocaine
Дата рождения: 14.09.1989
Место жительства: Сеул
Мечта: -
Представим себе, что мы пытаемся вспомнить забытое слово. Это особое состояние сознания. Здесь пробел в памяти, но не простой пробел. Этот пробел очень активен. В нем есть нечто вроде призрака, который, маня нас в определенном направлении, время от времени заставляет нас трепетать от ощущения того, что слово почти найдено, и тут же вынуждает нас отступать, так и не найдя слово, которое мы искали. То самое ощущение прескевю - мучительное и навязчивое, испытывает Ли Чонсок по отношению к жизни. Словно то, что раньше наполняло его, делало его дни красочными и жизнерадостными, теперь вертится на кончике языка. Без всякой возможности вспомнить этот вкус.
Беззаботное детство и юность под крылом крепкой семьи, наслаждение спортом и учебой, как и переход в зрелый возраст с найденной работой, хорошим карьерным ростом, остались позади после переломного момента. Лешившись возможности разговаривать, в следствии удаления голосовых связок, причиной которой был рак, парень психологически не смог оправиться от таких перемен. Баловень судьбы спустился с небес на землю с плевком в душу. Уже раз сломанный, он не смог стать прежним. Ни семья, ни друзья, не смогли по крупицам собрать ту личность, которой он являлся.
На смену улыбчивому, импульсивному, целеустремленному парню с мечтами и надеждами пришёл флегматик, скупой на искренние эмоции, с пронзительным изучающим взглядом. Взрощенная уравновешенность пустила корни от безразличия к жизни и привычному окружению, что отвергал парень, потеряв дар речи. Ведь жалость для него неприемлема, ни от других людей, не к самому себе. Отстранившись от того, что было ему когда то ценно, приобрести подобное вновь так и не смог.
Истощённый заточением, в кругу взволнованной семьи, во время реабилитации, спустя полтора года переехал в Сеул. Сорвался по зову школьного друга, связь с которым поддерживалась по сети. Сама идея, простое написанное предложение: «А не приехать ли тебе пожить в столицу?» один раз забравшись в голову парня, не смогла его покинуть. Благо Чонсок уже был готов к самостоятельной жизни в другом городе. И дело далеко не в возрасте, где он уже считался взрослым мужчиной, а в готовности встретить других людей с возможностью донести до них информацию. Визитки, вручаемые при знакомстве, заламинированые карточки с часто употребляемыми фразами в общественных местах, пара блокнотов с ручками - вот то, что заменяло ему голос. Да и натренированная мимика лица отражала весь спектр эмоций по желанию хозяина.
Глубокий вдох, без суеты домашних, без жалостливых взглядов близких, наполнял лёгкие другим воздухом. Воздухом, чужого и совершенно незнакомого, города. Он успокаивал, но никак не удовлетворял. И кажется, что за каждым поворотом, за каждой пройденной дверью, находится то самое ощущение полноценной жизни, что вертится на кончике языка. Но это чувство мгновенно рассеивается, оставляя обманутое ожидание и протянутую карточку, с заготовленной фразой, в руке.
Играли ли вы на ролевых: да
Наставничество: да
Бронировалась ли роль и у какого Хранителя: нет
Принят. Добро пожаловать.
Скоро мы отправим тебе важную информацию в личные сообщения.
|
| |
| |
