Приём на роль

Ким Сонджу / Kim SungJoo
певец/актер
16/02/94
Сеул

\\ Ji Changwook \\ Чжи Чанук \\ Сеул \\

Его отец отдал больше тридцати лет обороне страны, последние десять из которых сидел в большом кабинете, имея высокое звание. Мать же была дочерью генерала и с детства воспитывалась, чтобы вырасти, выйти замуж за выбранного родителями мужчину и заниматься домом и детьми. Родители до пяти лет позволяли Чануку вести себя как угодно, а после приучали к дисциплине, при которой он был обязан рано вставать без будильника, держать себя в отличной физической форме, занимаясь тхэквондо, и прилежно учиться, не смея приходить домой с плохими отметками.

Когда Чануку исполнилось десять, в семье появился второй сын, а спустя ещё два года дочь. Старшего ребёнка не нагружали заботой о младших — этим занималась мать, но требовали приносить золотые медали в соревнованиях по борьбе. Отец так переживал о мнении общественности о своей семье, что почти ежедневно говорил сыну строгим тоном: «Репутация создается всю жизнь, рушится за несколько секунд. Не смей лишить меня её вместе со своей сестрой и братом».

Глава семейства настаивал на том, чтобы старший сын пошёл служить и в будущем стал пограничником. Однако Чануку, выросшему в недостатке теплоты и ласки, хотелось рисковать собой, чтобы отец наконец-то проявил к нему заботу и любовь. Почему-то даже в восемнадцать ему хотелось этого.

В итоге он прыгнул выше и пошёл служить вначале как рядовой солдат, а после смог пройти отбор в Службу внешней безопасности и разведки (СВБР). Закончив военную академию, он стал более сдержанным, иногда даже хладнокровным, больше не позволял себе лишних эмоций, сохраняя острый ум даже в самых патовых ситуациях.

Когда Чануку исполнилось двадцать семь, его перенаправили в специальное подразделение по борьбе с терроризмом. Об этом знал лишь отец, который имел доступ к секретам безопасности страны. Мать же продолжала считать, что старший сын занят защитой документов и данных государственной важности.

В конечном итоге молодого бойца стали отправлять в командировку за границу. Чаще всего в сторону Среднего Востока. Свои двадцать девять он встречал в Иране, где должен был противодействовать спонсорству опасных для мира группировок. Военным переводчиком их отряда была девушка из Европы. Милая снаружи, но крайне вспыльчивая внутри. Она не позволяла мужчинам дерзить в свой адрес, принижая её по половому признаку.

Как-то раз она сцепилась с Чануком за последнюю порцию мяса и, воспользовавшись приёмом неожиданности, уложила его на лопатки. Такое случилось с ним впервые: смотря на европейку, заломавшему ему руки, он влюбился. Сильно и без возможности не думать о ней хотя бы час. Его ухаживания были прямолинейными, как и его военная натура. Переводчица месяц отвечала ему лишь подколами, а сослуживцы, заметив изменения в поведении Чанука, начали волноваться. На их взгляд, это могло мешать службе и привести к нерациональным действиям мужчины.

Когда девушка всё же начала замечать корейца, то их отношения, вдалеке от привычной для них цивилизации, закрутились очень быстро. Они пообещали друг другу после командировки пожениться, хотя шансов у них быть вместе почти не было: военным их направления и уровня нельзя уезжать из своих стран без разрешения начальства, потому что государство всегда боится, что могут утечь важные данные. Но влюблённые не видели этого.

Мечты пары разбились холодной ночью. На их небольшую базу напали терорристы. Воспоминания Чанука о том моменте были обрывочными, но очень яркими.

Боевая тревога. Все вскакивают со своих коек, одеваясь в полное обмундирование за считанные секунды. Они хватают оружие рядом со своими кроватями, а за пределами их большой палатки уже начинается стрельба. Чанук не слушает команду, мчится в сторону лагеря со службой поддержки. Ему удаётся быстро найти переводчицу, которая отказывается бежать, а рвётся в бой вместе с дружественными Корее военными из Европы.

Та мразь целилась не в её сослуживца. Другого бойца. Светловолосого, всегда улыбающегося, когда Чанук встречал его за приёмом пищи. Кореец застал лишь мгновение, когда руки невесты опустились, она схватилась за своё горло и упала на колени. Снаряд задел одну из главных артерий.

Принят. Скоро мы вышлем тебе важное сообщение в ЛС.

Yu Barome - Ю Баром
dpr - ex c-clown
06-09-1990
Сеул
Kali, Райда - Розы



В заржавевшем фургоне где-то за Сеулом, ближе к деревням, так трудно строить из себя человека, а не животное, пряча испачканные кровью руки в карманы зимней куртки. Ром уже успел забыть какого это подставляться за собственные интересы, пряча очередное изуродованное тело под машину, а после искать зажигалку в карманах пальцами, кои едва-едва шевелились из-за ебучего мороза. Он бы продрог тут до костей, если бы не собственная активность и разгоряченное тело, что просвечивается через рваную рубашку и как и вспоротые шрамы с новыми кровоточащими полосами и свежими следами преступления. Ю матерится, не в силах унять дрожь в руках, но тщательно старается сделать все красиво, с каждым последующим выдохом с губ пар выпуская да ими же снежинки ловя:

- Я же говорил тебе,- китайские сигареты, мнутся одна за другой. Едва ль получается ухватить за фильтр хотя бы одну целую, но как получается, так холодный оскал мелькнет на мужском лице и это блаженное удовольствие от первой и тяжкой затяжки. Ему бы следы за собой заметать, да сообщить по телефону о результате, но вместо этого лишь время оттягивает, зажимая белую зубами, пока хватается за канистру, небрежно откидывая ее крышку. Сейчас в голове играет очередная тупая песня, но разве это важно? – Не надо было спорить с Кикваном, а делать так, как он говорит. – Будто бы сам с собой говорит Ю, то и дело поглядывая на тело. – А ведь ты был не плохим парнем… Даже жаль как-то.

И что-то кольнет на груди болезненно, напоминая, что пока Баром теплый, то лучше куртку то застегнуть, иначе ситуация не приняла более интересный оборот с неприятными последствиями. Но Ю от чего-то торопится не собирается, заливая салон, труп, крышу и даже область вокруг бензином, закидывая внутрь канистру и морщась, будто говно потрогал. Лишь сладкая боль в теле и толика садистского удовольствия расплывется по телу вместе с запрокинутой головой и последним затягом, когда опаляя губы отравой, мужчина бычок двумя пальцами кинет в машину, перед тем как перед глазами всполохнёт оная. Яркие краски сменятся на потемки и очередной рык. Нужно было срочно что-то делать – двигаться становилось сложней. Подушечки давят на кнопки телефона и вот теперь у уха уже телефон.

- Мун, - сипло приветствуя человека по ту стороны телефонной трубки, преступник губы растянет сладко, прикрывая те рукой.- Я в дерьме. Забери. – Ни начальнику, не ребятам. Кристиан мог доверить свою задницу и жизнь только одному человеку, что находился на другом конце города и наверняка имел дела поважней. – Не дойду. –Губы пересыхают, во рту становится как-то непривычно сухо, в отдышка более явная, но это не останавливает смельчака выйти с помойки, свободной рукой пытаясь закрыть на себе все дыры. - Буду ждать.
***
Наспех зашитые раны, боль в голове. Тепло. Даже слишком.- Почему я в тебе не сомневался? – Это место Ю узнает из тысячи, потому что он будет здесь всегда. Даже глаза открывать не нужно, чтобы угадать, кто стоит прямо над ним. – Готов поцеловать твою задницу за спасение. – И вновь эта издевка, перед тем как рык сорвется с его губ из-за потушенного бычка прямо о кожу, что не то что мозги на место поставит, но и в чувство приведет. – Сука блять!
Их связывает тяжелое детство и желание быть первыми.
Они слишком много знают друг о друге.
Слишком.

Да-нет- да у RM